Информация об Обществе

В.А. Караульщиков

По рериховским местам г. Суздаля. Козмодемьянская церковь

Козмодемьянская церковь в г. Суздале. Современный вид

Н.К. Рерих. Суздаль. Козьмодемьянская церковь. 1903 (?)

Удивительна красота и обаяние нашей русской земли. И каждый уголок ее красив по-своему. Если Владимир, взметнувшийся в высь на крутом берегу реки Клязьмы, стал выражением мощи и духовной власти всей Владимирской земли, то Суздаль, раскинувшийся на берегах тихой Каменки, собрал в себе всю душевную красоту, тишину и благостный покой Владимиро-Суздальского Ополья.

Путешествуя по деревням и селам нашего края, нередко можно встретить уголок, который напомнит вам о Суздале. Только там, вдали от городов и автомобильных трасс начинаешь понимать, что Суздаль – это настоящее сердце Владимирщины. Древнее сердце.

Никогда не забуду, как однажды оказался я на рассвете на западных холмах недалеко от Суздаля, и встающее светило совершенно по-особому окрасило город. Это был не туман – какая-то легкая, почти неразличимая глазом золотистая дымка висела над городом. Временами казалось, что она светится изнутри, сама по себе, создавая ощущение тягучей светящейся жидкости. И в то же время призрачно-невесомой.

Что это было? Оптический эффект? Прана, которой питаются индийские йоги, насыщая энергией свой организм, или что-то еще – я не знаю. Но, глядя на эту красоту, не хотелось рассуждений – все существо настойчиво требовало глазами, легкими, всеми порами кожи вдыхать, пить этот небесный нектар, наполняя сердце тихой радостью.

Раскинувшаяся низина огромной чашей охватила город, и зубчатый силуэт его со всеми башенками и куполами был там, внутри этой чаши, наполненной золотистым сиянием. Утренний колокольный звон, долетающий как-то искаженно, еще более усиливал ощущение вязкой среды, поднимая из памяти образы сказочных затонувших городов.

Н.К. Рерих сравнил однажды Россию с полной чашей целебной родниковой воды. “Точно неотпитая чаша стоит Русь”, [1] – писал он в своем дневнике. Путешествуя по древнерусским городам, стремясь прикоснуться к истокам русской культуры, побывал Рерих в 1903 году и в Суздале.

Сейчас мы уже довольно много знаем об этом. Можем посмотреть в собрании Музея искусств народов Востока картину Рериха “Стены и башни Спасо-Евфимиева монастыря”, а суздальские экскурсоводы покажут нам место, где стоял Николай Константинович, делая наброски.

Но, наряду с великолепными ансамблями Спасо-Евфимиева и Александровского монастырей, среди великого множества памятников архитектуры привлекла внимание Рериха небольшая и скромная Козмодемьянская церковь. Вот туда-то и лежит сегодня наш путь.

Оставляя в стороне Суздальский кремль и городские валы, пройдем на мост через Каменку, и перед нами откроется одна из самых поэтичных церквей Суздаля. Созданная в первой четверти 18-го века, она еще не испытала влияния того резкого перелома, который произошел в искусстве России на рубеже веков, когда “окно в Европу”, прорубленное Петром, и влияние Запада положили конец древнерусскому искусству и послужили толчком для возникновения того, что сегодня мы называем “искусством нового времени”. Козмодемьянская церковь еще вся пронизана духом 17 столетия, который так любил Н.К. Рерих.

Поворотные годы в истории России всегда рождали эпохи героизма, когда народ, забитый и униженный великим множеством запретов и сознанием своего бессилия, вдруг припадал к “неотпитой чаше” и находил в глубине души народной великую мощь и неисчислимые сокровища. Народ-победитель начинал чувствовать себя творцом – истории, государства, своей собственной судьбы, наконец, - и появлялось особое ощущение сопричастности с Силами Высшими.

Так было в 14-м веке, так было и в веке 17-м, после изгнания польско-литовских интервентов. Конечно, такие эпохи находили свое отражение в искусстве, и, быть может, не случайно памятники архитектуры Александровского и Спасо-Евфимиева монастырей, запечатленные Рерихом на своих полотнах, были также построены в конце 17-го столетия.

Но и среди шедевров суздальской архитектуры Козмодемьянская церковь поражает своей удивительной гармонией. Неведомым зодчим удалось соединить разные по высоте и объему постройки в неразрывное целое, сообщив всему ансамблю трогательную нежность.

Разросшиеся за последние годы деревья скрыли значительную часть панорамы, но старые фотографии подсказывают, как прекрасно выглядела эта церковь, сверкая на высоком обрывистом берегу реки. Сегодня лишь весной, да поздней осенью, когда листва облетает с деревьев, начинает сквозь ветви, словно из небытия, проявляться удивительный храм, целиком отражающийся в водах Каменки, подобно знаменитой церкви Покрова на Нерли.

К сожалению, картина Н.К. Рериха “Козмодемьянская церковь” не дошла до нас. В числе других картин она была послана в 1906 году на международную выставку в Америку. Грюнвальд, импресарио русского отдела этой выставки, не уплатил таможенной пошлины. В результате весь отдел, более 800 картин известных русских художников, был конфискован и продан с торгов за бесценок. Среди них было 75 работ Н.К. Рериха. Впоследствии, американскими друзьями Николая Константиновича часть картин была найдена и некоторые из них даже выкуплены, но следы “Козмодемьянской церкви” затерялись. Поэтому мы не знаем, даже приблизительно, с какой стороны Николай Константинович рисовал эту церковь, но, по традиции, лучший вид на нее считается отсюда, со стороны древней дороги на Владимир.

Остатки каменной декоративной оградки и белокаменная лестница, спускающаяся к реке, напоминают о том, что на этом месте стоял когда-то один из древнейших монастырей Суздаля, известный еще с XI-го века.

С этим местом связано множество преданий. Считается, например, что здесь был похоронен духовный наставник Всеволода Большое Гнездо, ростовский епископ Иоанн. Здесь, когда монголы штурмовали Суздаль, Батый разбил свою ставку и отсюда руководил сражением. Именно отсюда прискакали к нему потрясенные гонцы и поведали о страшном знамении, сотворенном Ефросинией Суздальской…

Славой и почитанием были овеяны и имена самих святых Кузьмы и Демьяна. Согласно житию, Кузьма и Демьян были братьями, жили поблизости от Рима и занимались врачеванием, никогда не требуя платы за свой труд. Однако врач-язычник из зависти убил братьев камнями.

Но на Руси облики святых братьев начали вдруг обретать неожиданные черты – Кузьма и Демьян стали покровителями кузнецов и вокруг церквей, посвященных им, в средневековых городах стали группироваться цеховые кузнечные братства. Молодые девушки обращались к святым, прося “сковать свадебку” и семейное счастье. Особое место занимает цикл змееборческих легенд, где братья, кузнечными инструментами побеждают Змея.

Появились предания о том, как братья выковали самый первый плуг, научили людей пахать и ковать железо. Волшебные кузнецы Кузьма и Демьян действуют в сказочной кузнице. Кузня может раскинуться на 12 верст, у нее 12 дверей, кузнечные клещи весят 12 пудов. Часто повторяющееся число 12 связывают кузьмодемьянские легенды с годичным циклом из 12 месяцев и придает волшебным кузнецам космический оттенок. Несмотря на парность христианских святых, рассказчики постоянно сбивались на единственное число, создавая причудливую форму – коваль Кузьмодемьян.

В деревенском христианском пантеоне Кузьмодемьяну отводилось весьма почетное место – нередко сразу после Господа-Бога и Богородицы.

Его иногда величают Богом:

“Ты святой боже, Кузьмодемьян,

Приходи на свадьбу к нам

Со твоими апостолами” [2].

Из этого свадебного Кузьмодемьяна явно выглядывает древний Сварог, научивший людей ковать оружие и строго следивший за чистотой моногамной семьи.

Память святых братьев празднуется дважды в году и так уж получилось, что летний праздник (14 июля), совпадал на Руси с празднованием бога Сварога, Небесного Кузнеца, который завершает творение Вселенной, населяет Землю, создает людей и дает им законы.

“Тут ударил Сварог тяжким молотом по горячему камню Алатырю, и рассыпались искры по небу. Так создал Сварог силы светлые и свое небесное воинство”[3].

Когда же сын его, Огонь-Сварожич, терпит поражение в битве с Черным Змеем, он идет за помощью к своему Отцу в небесную кузницу.

“В кузне бога Сварога /…/ не огонь горит, не железо шипит – то Сварожич-Семаргал пляшет во печи /…/. Звонко бьют Семаргал со Сварогом наковальню небесную молотом, споро бьют-куют плуг булатный.

Говорят они Змею Черному:

- Лютый Черный Змей, Повелитель тьмы, пролижи скорей три небесных свода – все три двери в небесную кузницу! Мы тотчас на язык тебе сядем, станешь ты тогда всей Вселенной царь!

Стал лизать Черный Змей двери кузницы. Он лизал-лизал, а тем временем плуг сковали Сварог со Сварожичем.

Наконец пролизал дверь последнюю, и тогда Сварог со Сварожичем ухватили клещами горячими за язык Змея Черного лютого. Начал бить Сварог Змея молотом, а Семаргал-Огнебог запрягал его в тяжкий кованный плуг”[4].

Потом этим плугом заставили они Змея пропахать межу, разделившую мир земной от подземного.

От Сварога-Исварога зависело существование Вселенной, говорили, что он “сидит на туче, сам себя за браду держит, и мир за него держится”[5].

Или “сидит на туче и слухает жаворонка, а сам думае, та и мы тою думкою живы”[6].

Завершив творение и дав людям свои законы, в виде Книги или Камня с надписями, Сварог практически не вмешивается в дела людей, выступая в легендах больше как суровый арбитр между богами, да любящий Отец, соединяющий богов и богинь брачными узами.

Потому, по мнению некоторых исследователей, люди на Руси не молились Сварогу и не строили в его честь святилищ – “его созерцали ночью, глядя на /…/ Стожары (Большая Медведица)”[7].

Как не вспомнить здесь А. Блока, который, перестав ходить на заседание религиозно-философского общества, сказал своим друзьям: “Они там говорят о Несказуемом”.

Наши пращуры умели достойно почтить Несказуемое…

Такой интерес к языческому прошлому не случаен, ведь Козмодемьянский монастырь был основан в XI веке на месте еще более древнего святилища в честь Яруны. Даже в наши дни холм, на котором стоит Козмодемьянская церковь, в народе зовут Яруновой горой. Яруна часто объединяют с Ярилой. Раньше ярунами называли глухарей во время тока и многие слова на нашем языке с этим корнем имеют в основе своей необоримую силу любви и ненависти.

Интересные сведения о Яруне можно найти в книге “Мифы и легенды древних славян”.

“Арий, или отец Орий, Ярий (Яр, Ярила) – священное имя прародителя, вождя арийских народов времен Великих Переселений. Воля его поднимала народы и вела в иные края через многие беды и войны /…/. Ведические книги Руси, Индии и Ирана сохранили предания о трех Ариях и о трех Великих Переселениях арийских народов, в том числе предков славян. Первый Арий – это Яр (Ярила), /…/ второй – Яруна (Арджуна)…”[8].

Согласно этим легендам предки славян много тысяч лет назад жили далеко на севере, в удивительной и счастливой стране. Но наступили холода и, чтобы помочь людям, бог Солнца Ярила вывел предков славян в Индию. Здесь они создали богатейшую цивилизацию, центр которой находился там, где сегодня расположена долина Кулу, возле величайшей вершины мира Джомолунгмы.

Прошли тысячи лет и предки славян стали забывать путь Истины. Тогда боги послали им страшные бедствия, а чтобы указать дорогу спасения и обновить Учение Жизни сам Триглав воплотился на Земле под именем Крышень. Воспринять от него Учение должен был великий герой Яруна…

После того, как Крышень передал Яруне Учение и, завершив свою миссию, покинул этот мир – там, где сегодня находится долина Кулу, произошло землетрясение чудовищной силы. Десятки городов были стерты с лица земли. Все вокруг было охвачено огнем. Люди в панике бросились к Яруне и он, встав во главе всех, кто решил вернуться к очищенному Учению, вывел славян из Индии.

Он вел их на север. Туда, где, по преданиям, находилось Изначальное Беловодье. Туда, куда ушел и Крышень. Много времени провели славяне в странствиях, пока не пришли в Приднепровье. Там сыновья Яруны разделились: Щек и Хорив положили начало чехам и хорватам, а Кий – основал город Киев. И, как сказано, где-то в лесах современной России, Яруна все-таки увидел Бога…

Конечно, это легенды и, честно говоря, далеко не все историки признают их подлинность. Но для нас, пожалуй, гораздо важнее другое обстоятельство: Н.К. Рерих, будучи не только художником, но и серьезным ученым-археологом, на основании анализа строгих фактов, начал приходить примерно к тем же выводам. Производя многочисленные раскопки, он обратил внимание на одну закономерность – чем дальше идти в глубь веков, тем меньше становилось различий и стилей в искусстве древних народов. И, наконец, наступала эпоха, в которой искусство сливалось в один мощный поток. Оно не было более примитивным. Наоборот, его утонченность и тщательность отделки, продуманность каждой детали, глубоко поразили Рериха. Это было именно единое искусство, общее всем народам. А, значит, эти народы имели какую-то общую основу, общий центр, откуда они вышли. И чем больше Николай Константинович изучал материал, тем яснее становилось, что истоки многих культур, в том числе и русской, лежат в Индии. Через десять лет после посещения Суздаля, он напишет:

“Уже давно мечтали мы об основах индийского искусства. Невольно напрашивалась преемственность нашего древнего быта и искусства от Индии. В интимных беседах часто устремлялись к колыбели народной, а нашего славянства в частности.

Конечно, могли говорить нам: мечты неосновательны, предположения голословны, догадки полны личных настроений. Нужны были факты /…/. Теперь все догадки получали основу, все сказки становились былью.

Обычаи, погребальные “холмы” с оградами, орудия быта, строительство, подробности головных уборов и одежды, все памятники стенописи, наконец, корни речи – все это было так близко нашим истокам. Во всем чувствовалось единство начального пути.

Ясно, если нам углубляться в наши основы, то действительное изучение Индии даст единственный материал /…/. Через Византию грезилась нам Индия: вот к ней мы и направляемся”[9].

Да, у Рериха еще все впереди. Он действительно осуществит свою мечту и пройдет путями Великих Переселений, пересекая пустыни и горные хребты. А когда он впервые попадет в Северную Индию и окажется у порога сказочных Гималаев, в путевой дневник лягут строчки первых впечатлений:

“На лужайке расстелены белые полотна и кипит самовар /…/. А вечером стада уток и станицы гусей усеивают мочажины озер. Выходят на весенние поляны меленькие медведи. И никто не боится их /…/. Вереница бурлаков ведет крытые лодки /…/. Часто блестят зубы встречных путников в улыбке привета.

На сеновале лежат сани – московские розвальни. На дворе скрипит журавль над колодцем. Соломенная крыша проросла зеленым мхом. Скрючились придорожные ивы /…/. Где же это? В Шуе или на Коломне? Это в Шринагаре, в “городе солнца”.

Пузатые белые колонки; мелкая роспись орнаментов; крутые каменные лесенки, золоченая крыша храма; скрипучие расписные ставни окон; заржавленные замки; низкие дверки “с поклоном” /…/. Где же мы? В Ростовском Кремле? В суздальских монастырях? В ярославских храмах? И стаи бесчисленных галок /…/. Это главный дворец махараджи Кашмира”[10].

Пересекая суровые тибетские нагорья, Рерих встретит курганы, в мельчайших подробностях идентичные погребениям во Владимирской и Новгородской губерниях, отметив при этом, что сами тибетцы умерших не хоронят. А, приобретя имение в долине Кулу, собственными глазами увидит руины древних городов, о возрасте которых, у жителей долины, даже легенд не осталось…

Струится тихая Каменка, отражая в водах своих стройную колокольню и изящный купол Козмодемьянской церкви, а мысли уносит в далекую Индию. И какой-то иной смысл обретают здесь слова Рериха: “Я никогда не покидал родину, я путешествую”.

1. Рерих Н.К. Зажигайте сердца. – М.: “Молодая гвардия”. 1990. С. 42.

2. Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. – М.: “Русское слово”. 1997. С. 729.

3. Песни Птицы Гамаюн. – М.: “Молодая гвардия”. 1992. С. 13.

4. Там же, с. 16-17.

5. Миролюбов Ю. Сакральное Руси. Т.1. – М.: “Золотой век”. 1996. С. 104.

6. Там же, с. 34.

7. Там же, с. 36.

8. Асов А. Мифы и легенды древних славян. – М.: “Наука и религия”. 1998. С. 233.

9. Рерих Н.К. Зажигайте сердца. – М.: “Молодая гвардия”. 1990. С. 51.

10. Рерих Н.К. Алтай – Гималаи. – Рига, “Виеда”. 1992. С. 67-68.

© Межрегиональное культурно-просветительское издание "Орион",
№ 22, июнь 2002 г.