|
|
Письма Е.П. Блаватской к князю А.М. Дондукову-Корсакову
Письмо 6.
РЕДАКЦИЯ ЖУРНАЛА «THE THEOSOPHIST»
БОМБЕЙ, 25 июня 1882 г.
Я пишу это письмо, и сердце мое сжимается — по двум причинам: во-первых, я боюсь отказа; и во-вторых, я никогда ничего не просила — ни для себя, ни для других. Я ненавижу играть роль нищенки, и больше всего боюсь, мой дорогой князь, что Вы подумаете, что едва завязалась наша переписка, как я уже эксплуатирую Вашу доброту ко мне. Но произошел такой инцидент, что кроме Вас нет никакого спасения! Еще до Вашего назначения на Кавказ я хотела писать Великому Князю, но он даже не взглянул бы на мое прошение. Положение таково: у меня есть единственный брат, на десять лет моложе меня. Едва он родился, как наша мать умерла; думаю, что никогда не был он любим отцом, и рос, как сирота. Воспитывал его дед, и дед же отправил учиться в Гакке, тифлисскую школу; затем он поехал учиться в Дерптский университет, а закончил учебу в Московском, на юридическом факультете, в 1860 г. Его зовут Леонид Петрович Ган. Он очень хорошо закончил курс. Он многосторонний, хорошо образованный и даже ученый человек, а такие редки среди государственных чиновников. Он хорошо знает латынь и греческий, а право знает, как мало кто еще. Он по-настоящему умен. Закончив университет, он поступил в департамент, ведающий в Тифлисе собственностью государства, а затем вскоре был назначен в Ставрополь судьей. Он был таким хорошим судьей, что за восемь лет его судейства на него не было ни одной жалобы. Он честнейший человек, что может подтвердить вся Ставропольская губерния, а простые люди очень любили его за его острое чувство справедливости и беспристрастность. В молодости он любил немного развлечься, но кто из вас, государственных чиновников, не развлекало в молодости? Однако он давно оставил это и стал уравновешенным и серьезным. И вот внезапно происходит несчастье! Он потерял место из-за того, что когда трибунал переезжал из одного дома в другой, пьяный привратник потерял папку с документами. Как раз в это время в Тифлис прибыл начальник департамента гражданских дел Квушин (Kvouchine)? который, как сообщают многие тифлисские граждане, известен по всей России как бешеная собака. В Тифлисе его несколько раз хотели побить, никто с ним не здоровался, и он делал столь отвратительные вещи, что через год его выгнали. Он начал с того, что уволил несколько сот служащих, многие из которых были прекрасными людьми и полезными работниками, и заменил их своим «сбродом». Моя сестра пишет, что именно тогда мой брат потерял место из-за пропажи папки и был отдан под суд. Для него не осталось никакой другой возможности, кроме как стать адвокатом, что он и сделал. Его дело слушалось в Тифлисе, и трибунал полностью оправдал его, но места ему не вернули, и тогда он начал бороться за то, чтобы получить пост, ибо на Кавказе он не имеет никакой поддержки, так как все его родственники и друзья умерли. И тем не менее сам Оголин, председатель суда в Тифлисе, сказал моей сестре (Желиховской): «Леонид Петрович Ган был нашим лучшим судьей». Когда же моя сестра Вера спросила: «Но тогда почему же ему не дают места?» — Оголин ответил, что Квушин так оклеветал его перед Великим Князем, что теперь того трудно разубедить. Моя сестра, однако, пишет, что настоящей причиной были просто лень и безразличие Оголина, который забыл Леонида. Все хвалят моего брата за его ум, ученость и лояльность. Вот что написали мне мой кузен полковник Александр Юльевич де Витте из Ставрополя и генерал Броневский, мой родственник. Последний начал хлопотать за него, но не успел ничего добиться до своей смерти. Это целая история, правдивая, но грустная, потому что мой брат женат и имеет семью, и мне сообщают, что его семья почти умирает от голода. Вот почему, мой дорогой князь, я пишу в надежде, что вы исправите эту несправедливость в отношении молодого, но честного человека. Мне говорили, что в Ваших руках вся власть на Кавказе, и любое Ваше слово — закон. Я не прошу ни о чем, кроме справедливости, и я не посмела бы просить ее у Вас, если бы дела обстояли иначе. Вам нетрудно будет приказать провести расследование и узнать правду. В делах я не разбираюсь, но верю, что в Вашей власти спасти невинного человека, которому грозит смерть. Он давно заслужил пост члена областного суда, но если в данный момент нет такой вакансии, он мог бы быть, по крайней мере, назначен помощником прокурора или даже снова судьей, ибо он имеет единственное желание — честно служить и не прислуживаться. Я молю Вас, мой дорогой князь, не гневаться на то, что я написала, подобно тому как Бог (о Господи! если бы только человек мог быть уверен, что Он есть!) не должен гневаться, когда бедные люди молятся Ему. Сделайте это доброе дело, и я умру спокойно, благословляя Вас и Вашу семью, и всегда буду Вашей слугой и в этом мире, и после смерти. Если это от Вас не зависит, это зависит от кого-то другого, и Вы можете приказать, чтобы это было сделано. Я напишу своему брату, что я говорила с Вами о нем, чтобы у него оставалась какая-то надежда, и прошу его послать Вам его декларацию, или как это должно называться. В любом случае я шлю письмо ему на Ваш адрес, чтобы напомнить Вам, кто он, на тот случай, если Вы его забудете, ибо не можете же Вы помнить всех мелких чиновников! Кажется, мой дядя Вячеслав [Votcheslav] хотел представить Вам Леонида, но я думаю, что у дяди тоже мало шансов на успех. Один Аллах знает, почему за всю свою жизнь он не смог подняться выше звания генерал-майора. Нет, у моей семьи нет удачи; как и прежде, на ней лежит проклятье! И при всем том все они такие благочестивые, верные и горячие христиане! — и что с того? Больше ли у них счастья, чем у меня, презренной неверующей? Больше ли любит и хранит их Бог, чем меня? Я согласилась бы на двадцать лет страданий, я с готовностью приняла бы жизнь, полную физической боли, если бы могла вернуть простую, теплую веру моей юности! Вера моя умерла в день смерти того, кого я любила больше, чем кого-либо другого в целом мире. По крайней мере, хоть бы мой единственный брат не погиб! В Вашей власти совершить это благодеяние, мой дорогой князь, если оно в согласии со справедливостью, а в этом Вам легко удостовериться. В любом случае и вопреки этому Ваша всегда благодарная,
Е. БЛАВАТСКАЯ
Блаватская Е.П. Письма. Москва: Издательство Ассоциации Духовного Единения "Золотой Век". 1995. |
