|
Обеднели мы красотою. Из жилищ, из утвари, из нас самих, из задач наших ушло всё красивое. Крупицы красоты прежних времён странно стоят в нашей жизни, и ничто не ведут за собою: даже невероятно, но это так. И говорить об этом старо.
Стыдно: в каменном веке лучше, чем мы, понимали потребность и значение украшений, их оригинальность. Лучше и не вдумываться в украшения древности, гончарство, шитьё, резьбу... Проще сожалеть далёкое, дикое время и кичиться прогрессом.
Красота для нас - пустой звук; непонятный и стыдный. Что-то неподобающее. Не нужна красота там, где живёт всевластная, всезаразительная пошлость; там, где пошлостью и видят, и чувствуют. Не от столиц ждать путей красоты. Не от их одиноких музеев, не от выставок - торжищ искусства. Всё красивое здесь теперь гость случайный. Из этих мехов не бежит живая вода, и может прийти она издалёка, от самой земли.
Вершина и корень. Венец и основа засветят свет красоты на гибель середине.
Хорошо слова, но нужно дело. Нужен пример. Последнее время уже и у нас есть попытки пробить свежие родники. Сейчас я от родника. Бьёт в нём не сухая подделка под старину, а сила живой красоты, идущей новой дорогой. Тою славною дорогой к новизне, которую проложила старина, и единая основа которой разлита во всех царствах природы: птицы, животные, бабочки, цветы, каменья... Сколько очаровательных красок, сколько новых неиссякаемых линий. Не материала искать нам, а искать чистоту глаза, непосредственность взглядя и свободу руки.
В Кривичах смоленских, на великом пути в греки, есть родник красивого. Совсем особенное это место. Дело широко открыто всему талантливому, всем хорошим поискам.
Сам Микула вырывает из земли красоту жизни. Крепкою основой ложится красота в жизни земли; освещает убогую жизнь деревни и передаст живое зерно многим поколениям.
Какая радость. Опять нужна красота, опять жизненны украшения, опять горит во всяком деле сознание красивого, чистого, хорошего.
Удивляются успеху села Талашкина. Удивляются «некоторые», чем нравятся, почему расходятся изделия его школы? Но это одно из лучших знамений нашего времени. Такие бреши в плотном строе пошлости дают надежды на будущее. Почему за границей оценили Талашкино? Почему открыты для него сердца нашей лучшей молодёжи? Почему соответствует всё старое, если свободно от предубеждения? Почему верится в будущие шаги дела, в постоянный рост его?
Не может не вызвать сочувствия дело, построенное на истинно культурных началах. Должна чувствоваться основа, проверенная лучшими показателями старины и современного Запада, руководимая не сухим теоретиком, а способным художником, как кн. М.К.Тенишева. Большая её заслуга. Видно, не случайно двинулось и разрослось дело Талашкинских школ и музея, а вынеслось душевною потребностью, сознанием твёрдой и правой почвы.
И зёрна уже растут. Широко расходятся вещи обихода, без фабричного штампа, досужно и любовно сделанные народом. Снова вспоминает народ заветы дедов и красоту и прочность старинной работы. У священного очага, вдали от городской заразы создаёт народ вновь обдуманные предметы. В молодёжи зарождаются новые потребности и крепнут ясным примером. Некогда бежать в винную лавку, некогда горланить и биться, когда нужно разучить поэтические слова пушкинской сказки о Царевне и семи богатырях.
Какое это чистое ликование! Как бегут после работы под вечер от косы и граблей к старинным уборам, как стараются сказать; как двигаются в танцах и играют в оркестре. С какой неохотой встречают ночь и конец. Это уж не слова, а дело со всею паутиною всесторонней красоты, которая даст иной подход ко многим явлениям жизни. Сколько проливается бессознательно красивого, непосредственного.
Только что любовался таким представлением. Был участником шумной радости. Только что опять дивовался вышивкам - выдумки и работы крестьянок; смотрел сильную резьбу Талашкинской школы; опять отдыхал в музее среди превосходных образцов.
Великая радость ожидает Смоленск. Скоро музей из Талашкина поместится в городе в особом доме для общего пользования. Заботливо собраны в этой палате чудная резьба, эмали, иконы, чеканки, шитьё... Между старинными вещами займут должное место работы новейших мастеров, несравненные уники Лялика, Фаллиза, Тиффани и многих других. Богатая палата, княжая палата!
Посчастливилось Смоленску. Лишь бы сумел он как следует обойтись с этим именитым гостем. Первые движения Смоленска неудачны: он предпочитает разрушать свои стены и башни и выгребать песок из-под них, но дать место в башне музею находит негожим.
Дорого сознавать, что и у нас есть широко поставленный родник красоты жизни, крепнущий в неожиданном единении земляного нутра и лучших слов культуры. В стороне от центров, вне наших барышей и расчётов, делается большое дело, хорошее и красивое.
Так вспоминается Талашкино.
28 июля 1904 г.
с. Берёзки
Весы. 1904. №9. Сентябрь. С. 36-38. |
