|
В эти дни юбилейной конференции уже не раз прозвучали слова Николая Константиновича Рериха о старшем сыне: «Как нужен Юрий...». Вряд ли кто-либо другой мог дать более глубокую и верную оценку подвижнической жизни Ю.Н.Рериха, его необычайно многогранной и плодотворной научной деятельности. В дни празднования столетия ученого, вновь и вновь обращаясь к его наследию и воспоминаниям современников, мы начинаем осознавать истинное значение его универсальных знаний как для современности, так и для будущего.
Можно с полным правом говорить о трех возвращениях Юрия Николаевича Рериха. Первое — это его приезд в 1957 году на Родину. Второе — введение в научный оборот наследия всей семьи Рерихов, как художественного, так и философского, после долгих лет умолчания и запретов, что стало возможным только благодаря напряженной работе Юрия Рериха. Как утверждает Л.В.Шапошникова : «Это уникальное его деяние имело планетарное значение, и со временем мы все больше и больше будем осознавать эволюционную суть достигнутого им» [1, с, 4].
И теперь, когда совершается третье возвращение — возвращение наследия Юрия Николаевича, когда впервые на русском языке выходят его книги, — находят свое воплощение устремления Рерихов послужить на благо Родины. «...Все труды Юрия должны бы быть изданы на родине» , — отмечал Николай Константинович [2, с. 507], тесное сотрудничество с которым сыграло огромную роль в формировании Юрия Николаевича как ученого.
Это возвращение уникального ученого в его трудах побуждает больше узнавать и о нем самом. Творчество четверых Рерихов вдохновлялось Высоким Источником, и каждый из них был свидетелем и сотворцом для остальных. Идеи многих работ Юрия Николаевича, результаты его исследований истории и культуры Востока воплощались в литературных произведениях и полотнах Николая Рериха, находили свое отражение в обширной переписке Елены Ивановны. Многие материалы еще ждут своего опубликования, но и на страницах уже изданных книг можно найти емкие, глубокие и точные оценки научного труда Ю.Н.Рериха его выдающимися родителями, направлявшими его на жизненном пути. В 1921 году Елена Ивановна писала сыну: «Работай и набирайся знаний, ибо в этом большое счастье. Имея знания, ты никогда не будешь одинок» [3, с. 10]. И еще: «Все знание, кот[орое] ты можешь получить, заложено в тебе самом» [4, с. 14].
Три десятилетия спустя, в 1952—53 годах, Елена Ивановна свидетельствовала: « Калимпонг становится магнитом. Юханчик имеет постоянно посетителей... Приезжают знакомиться с профессором санскрита и тибетского яз[ыка] и знатоком йоги ! » [5, с. 128]. « Юханчик становится центром знания и главным авторитетом по тибетологии и всему, связанному с этим. ...Магнит знания действует » [3, с. 13]. Через несколько лет такой центр знания появился в Москве, а Юрий Николаевич стал тем «уникальным энергетическим центром, которого так недоставало культурной России» [1, с. 4].
Елена Ивановна писала, что ее сыновья «несут в духе великий синтез, который именно и дает основу нравственности» [6, с. 366—367]. И, как подчеркивает Святослав Николаевич Рерих в своем удивительно проникновенном «Слове о брате», жизнь Юрия Николаевича — тот редчайший случай, когда «человек с самых ранних лет знал свой дальнейший Путь» [7, с. 7]. Т.Я. Елизаренкова в своих воспоминаниях приводит высказывание Юрия Николаевича о том, что существует путь науки, а есть и другой путь, который «был у человечества до того, как оно стало двигаться к цивилизации» [8, с. 17]. Думается, именно это имел в виду С.Н.Рерих, говоря об исключительном понимании Юрием Николаевичем условий, создавших древние культуры: «Юрий Николаевич — это образ истинного, вдохновенного ученого-мыслителя, человека высочайшей духовной гармонии. Он прекрасно понимал, что высшее достижение человека лежит в самоусовершенствовании личности, что только постоянно работая над самим собой и развивая в себе качества, присущие человеку, стремящемуся к более совершенной жизни, он мог всесторонне обогатить свою специальность и поднять ее над уровнем повседневности» [7, с. 8].
Имя Юрия Рериха и упоминания о его исследованиях ветречаются в письмах Н.К.Рериха, а также на страницах его книг («Алтай - Гималаи», «Адамант», «О вечном», «Химават», «Листы дневника»). Перед их читателем семья Рерихов предстает единым и неразрывным целым, воплощенным в кратком и емком «мы».
Особенно рельефно выявляется это в тех книгах, где речь идет о Центрально-Азиатской экспедиции. Николай Константинович, Елена Ивановна и Юрий Николаевич Рерихи вместе прошли весь ее многотрудный маршрут, и все же, несмотря на огромную роль в ней Юрия Николаевича, Н.К.Рерих упоминает имя сына сравнительно нечасто. Но тем ценнее для нас эти лаконичные строки, запечатлевшие деятельность Юрия Николаевича и выявляющие качества его личности ученого и воина. В своих путевых заметках Николай Константинович либо подчеркивает исключительную ценность профессиональных знаний Юрия Николаевича и его умение провести необходимые исследования, общаться с людьми многих народностей («Как прекрасно, что Юрий знает все нужные тибетские наречия. Только без переводчика люди здесь будут говорить о духовных вещах» [9, с. 107]), либо фиксирует для будущего ряд драматических эпизодов экспедиции, в которых Юрий Николаевич проявил мужество, самопожертвование, выдержку. Эти эпизоды (ночной выстрел, едва не стоивший ему жизни, организация охраны экспедиции, посещение крепости разбойника Дже-ламы) свидетельствуют о многих трудностях, с которыми столкнулись Рерихи во время экспедиции, и являются ярким примером неуклонного устремления и верности своей цели. Эти события запечатлены на страницах книги «Алтай - Гималаи» для нас, сегодняшних, как знаменательные вехи экспедиционного пути и примеры личного мужества ее участников.
О научных трудах Юрия Николаевича его отец упоминает в ряде своих очерков и писем, кратко раскрывая суть исследований выдающегося востоковеда, делая их ближе и понятнее для многих читателей, кому специальные объемные труды Юрия Рериха, изданные на нескольких иностранных языках, были недоступны:
«Действительно, вопрос о происхождении (тибетского искусства. — Ю.П.) очень труден, и порой не знаешь ответа. Среди тибетских легенд доктор Юрий Рерих обнаружил следы греческого мифа о Полифеме» [10, с. 75].
«И еще одна легенда превратилась в явь. Считали, что сказание о Парцифале, о Граале есть чистейший вымысел. Но чешский ученый недавно нашел в иранской литературе пятого века книгу «Парси Валь Намэ», где рассказана в манихейском понимании легенда о Парцифале, о Граале. Юрий в своей истории Средней Азии предполагал, что Грааль связан с манихейством. Предположение было правильно, и находка чешского ученого его вполне подтвердила» [11, с. 374].
«Не только новые находки сразу нахлынули, но и удалось увидеть редкую ламаистскую мистерию «Разбитие камня». Группа странствующих лам из Спити на нашем дворе дала эту необычную, никем еще не описанную мистерию. Юрий даст точный перевод ее в журнале Института (Урусвати. — Ю.П.)» [12, с. 40].
Как нам кажется, особо актуальны сейчас многие очерки-письма Н.К.Рериха, собранные в третьем томе его «Листов дневника». Как ничто другое, свидетельствуют они о мощном устремлении всей семьи Рерихов в Россию, о том, как настойчиво слагались ими возможные пути возвращения на Родину. В письмах Н.К. Рериха его последних лет немало говорится о научных работах Юрия Николаевича, о его подготовке к приезду в Советский Союз.
Очень важно остановиться именно на этих записях, в которых многое предвидится. Они показывают, как Николай Константинович строил те духовные связи и пролагал путь, пройденный Юрием Николаевичем спустя десять лет. Эти рассказы о «трудах и днях» семьи во время сборов домой, из которых мы коснемся характеристики работы Юрия Рериха, данной его отцом, опровергают все те измышления об «антисоветской» деятельности и настроениях Рерихов, которые появились в последние годы на страницах печатных изданий.
Очерки Николая Константиновича свидетельствуют и о его самом деятельном участии в исследованиях сына. Он использовал любые возможности, чтобы получить крайне необходимые Юрию книги, изданные в Советском Союзе. В своих записях последних лет жизни Н.К.Рерих упоминает о тех научных работах Юрия Николаевича, где анализируется история народов Центральной Азии и история ориенталистики и одновременно закладываются перспективы развития востоковедения как науки («Сказание о царе Кесаре Лингском», «История буддизма в Тибете», «История Средней Азии», «Индология в России», «Задачи востоковедения»).
«Как нужен Юрий — индолог, санскритист, тибетолог и монголист, не только глубоко изучивший источники, но и владеющий языками — небывалое соединение, так нужное при возросшем значении Азии. Да, наша Родина пойдет по новым путям, вооруженная новым знанием» , — утверждал и надеялся Николай Константинович [2, с. 534-535].
В очерках «Листов дневника» он не устает повторять: «Ни на миг мы не уклонялись от русских путей» [2, с. 25], «Жаль, что многие «Гималаи» уходят, а как хотелось бы их довести на Родину. О ней думаем, а Юрий-то как хочет там приложить знания » [2, с. 329], «Если бы явился интерес к моей семье, то следовало бы упомянуть о Юрии и о его необычном знании восточных языков и огромном историческом труде «О Народах Средней Азии», который он не может закончить здесь из-за недостатка материалов, и в этом Родина могла бы прийти ему навстречу — ехать он всегда готов» [2, с. 350].
И на этих же страницах — горькое недоумение: почему же нет отклика из России, почему не дают разрешения ехать, почему не исполнил обещания и не прислал книги академик Павловский, почему не издаются на Родине труды Юрия Николаевича: «Приезжие оттуда академики называли нашу экспедицию — «мировое достижение». Вот бы и издали труды на пользу всесоюзную. Не напрашиваться же!» [2, с. 507—508].
Огромную роль в укреплении связей с Россией отводил Николай Константинович статье Ю.Н.Рериха «Индология в России» [13, с. 69—98], в которой раскрывалась история возникновения и развития русско-индийских культурных, политических и научных связей.
«Королевское Азиатское Общество в Бенгале обратилось к Юрию с предложением сделать во время юбилейных празденств доклад о сношениях Индии и России. Именно Юрий может сказать авторитетно на эту тему. У него собран богатейший материал. Как истинный историк он умеет говорить беспристрастно, а это сейчас редко встречается. Кроме обширного научного, имеется литературный и художественный материал, доказывающий, как издавна открыто было русское сердце к красоте Индии» , — отмечал Николай Константинович [2, с. 332].
Оттиски этой статьи он просил передать видным государственным и культурным деятелям Советского Союза — В.М.Молотову, А.А.Громыко, И.Э.Грабарю и др., а также в Чехословакию Яну Масарику и Эдварду Бенешу, поскольку эта работа была прекрасно принята и высоко оценена в Индии как первый обзор такого рода [2, с. 416, 418, 421, 469, 476-477].
«Ты поминаешь, что индологи поредели у нас. Будь добр, сообщи, кто именно отошел? Юрий Тебе большое спасибо скажет» , — обращается Николай Константинович к своему давнему другу И.Грабарю [2, с. 512].
Особый смысл имеют для нас строки Н.К.Рериха из очерка «Торнадо»: «Грабарь сообщает список оставшихся востоковедов и с грустью добавляет, что индологи все вымерли. Да и оставшиеся восточники в большинстве нашего возраста и мало их. А где же молодая поросль? Плох лес, не имеющий подлесья. Пишет, что Академия Паук издает множество ученых трудов. А труды Юрия — под спудом! Казалось бы, наука аполитична и свободна. Или, по нынешним временам, слово «свобода» получило иное значение?» [2, с. 539].
Представление о том, насколько «поредели индологи», и не только они, может дать список из книги-мартиролога «Репрессированное востоковедение», насчитывающий семьсот семьдесят фамилий репрессированных ученых [14, с. 114—125; с. 96—105]. За два года, 1937—1938, из одного только Института востоковедения ушли в тюрьмы около сорока ленинградских востоковедов, при том что весь штат довоенного института никогда не превышал девяноста человек. 24 ноября 1937 года, к примеру, было расстреляно более десяти востоковедов. Это о них строки Анны Ахматовой:
Хотелось бы всех поименно назвать,
Да отняли список и негде узнать... [15].
Юрию Николаевичу довелось возрождать прерванные традиции российского востоковедения. Как пишет А.О.Тамазишвили, «Юрий Николаевич, в частности, вернул науке имя и труды репрессированного и погибшего тибетолога А.И.Вострикова, чей труд «Тибетская историческая литература» под редакцией Рериха вышел в свет в серии «Библиотека Буддика » в 1962 году» [16, с. 60].
Вернувшись в Москву, Юрий Николаевич объединил вокруг себя молодых ученых. Об этом редком умении служить магнитом светлого строительства Николай Константинович писал еще в 1942 году, задолго до возвращения сына на Родину: «И Юрий, и Святослав умеют сказать о ценностях народных. Умеют доброжелательно направить молодое мышление к светлым путям будущего» [2, с. 25]. Он отмечал, что Юрий и Святослав были по природе своей собирателями [2, с. 285].
«Его глубоко радовали кадры молодых ученых, которые росли на Родине, и он мечтал передать им все, что было накоплено.
...Его многочисленные труды — драгоценный вклад в сокровищницу науки, его светлая жизнь — пример молодым, идущим на смену» [7, с. 8].
«Сколько, сколько еще он мог бы дать, сколько он знал. Но течения Жизни неисповедимы — Великая Бесконечность ткет свой особый узор», — писал о старшем брате Святослав Николаевич, направляя наши помыслы к великой Жизни, от прошлого — в будущее [17, с. 143].
И в заключение приведу слова Святослава Николаевича о Юрии Рерихе, обращенные ко всем нам: «Он ушел из жизни полный творческих сил и неосуществленных планов. Когда-то такой же неожиданной была для нас и смерть отца. Но потом мы поняли, что, быть может, так и следует оставлять жизнь. Уходить из нее на подъеме своих возможностей, уходить, так сказать, на гребне волны. Подхваченные другими, все начатые дела будут продолжены» [17, с. 497].
1. Шапошникова Л.В . Слово о Юрии Николаевиче Рерихе // Ю.Н.Рерих: материалы юбилейной конференции. М.: МЦР, 1994.
2. Рерих Н.К . Листы дневника. Т. 3. М.: МЦР, 1996.
3. Цит. по: Орловская И.В . Страницы жизни // Ю.Н.Рерих: материалы юбилейной конференции. 1994.
4. Рерих Елена Ивановна. Письма. Т. 1. М.: МЦР, 1999.
5. Цит. по кн.: Беседы с Учителем. Избранные письма Елены Ивановны Рерих. Рига: Мир Огненный, 2001.
6. Рерих Елена Ивановна. Письма. Т. 3. М.: МЦР, 2001.
7. Рерих С . Слово о брате/ Воспоминания о Ю.Н. Рерихе. М.: МЦР, 2002.
8. Елизаренкова Т . Человек и Ученый // Ю.Н. Рерих: материалы юбилейной
конференции. 1994.
9. Рерих Н.К . Алтай-Гималаи. Рига: Виеда, 1992.
10. Рерих Н.К . Гималаи — Обитель Света. Адамант. Самара: Агни, 1996.
11. Рерих Н.К. Скрыня / Рерих Н.К . Листы дневника. Т. 2. М.: МЦР, 2002.
12. Рерих Н.К . Меч Гесэр-Хана / Рерих Н.К. Химават. Самара , Агни : 1995.
13. Roerich G.N . Indology in Russia // Journal of The Greater India Society. Vol. XII. 1944. N2.
14. См.: Васильков Я.В., Гришина A.M., Перченой Ф.Ф . Репрессированное востоковедение: востоковеды, подвергшиеся репрессиям в 20—50-е годы // Народы Азии и Африки. 1990. № 4; см . также : http://www.memo. ra/HISTORY/vostok/spisok _0.htm.
15. См.: Баньковская-Алексеева М . «Яркие вспышки» на фоне... // Вестник. № 18 (225), 31 августа 1999, использована электронная версия: http:// www.vestnik.com/issues/1999/0831/koi/bankov.htm; Рубинчик О. Один из семи // Пчела. № 32 (март—апрель 2001): http://www.pchela.ru/ podshiv/32/rubinchik.htm.
16. Тамазишвили А.О. Деятельность Ю.Н.Рериха в Институте востоковедения // Ю.Н.Рерих: материалы юбилейной конференции. 1994.
17. См.: Непрерывное восхождение. Сборник, посвященный 90-летию со дня рождения П.Ф. Беликова. Т. 1. М.: МЦР, 2001.
100 лет со дня рождения Ю.Н.Рериха. Материалы Международной научно-общественной конференции. 2002 |
